Николай Ерёменко: в кино и в жизни

Николай Ерёменко — об успехе «Пиратов Х Х века», эффектной внешности, друзьях и семье…

«Я учился во ВГИКе на курсе у Сергея Герасимова, а, как известно большинство звёзд были его учениками. Эта школа учила, прежде всего, жизни, не только актёрскому мастерству. Конечно, мы занимались серьёзной литературой, но параллельно нас учили владеть своим телом.

Нас учили быть универсальными артистами, способными играть любые роли. Несмотря на это, достаточно долгое время кроме Герасимова, меня никто не снимал. Однажды у меня лопнуло терпение, и я решил взять измором режиссёра фильма „Горячий снег“, уж очень мне захотелось сыграть роль лейтенанта Дроздовского. Благодаря своему юношескому темпераменту я разогнал всех конкурентов, угрожая им физической расправой, если они сами не откажутся от роли. Да и режиссёру досталось от моего наглого натиска. В конце концов, он сдался и утвердил меня на роль. Получается, что дорогу к славе я пробивал наглостью». [источник]

«Меня ни Гамлет, ни Ромео никогда не интересовали. Вот Плюшкин — это да!». [источник]

«Я так и не знаю, какой я на самом деле, каждая жизненная ситуация требует определённой маски, наверное, во мне есть черты ото всех моих героев. Это своеобразный, жизненный опыт, пусть не мой, но я им успешно пользуюсь. В жизни я нормальный мужик, со своими взлётами и падениями, мужик, который старается выбраться из всех передряг сам, без посторонней помощи. Это позволяет мне уважать себя. В отличие от многих моих героев, я не романтик, я реалист». [источник]

«Школьники крушили двери кинотеатров, в городах отменяли утренние сеансы „Пиратов…“, потому что школы были пустыми». [источник]

«Сейчас бы фильм („Пираты XX века“ — прим. ред.) потерялся среди многочисленных боевиков. Но я доволен, что стал первым в этом жанре. Сейчас многие молодые актёры имеют хорошую спортивную подготовку, а в то время нам запрещали выполнять рискованные трюки. У меня же просто не было другого выхода, моя роль на 2/3 состояла из этих самых трюков, и если бы за меня это делал бы кто-то другой, тогда какой смысл мне было бы браться за роль. Съёмки были на самом деле очень трудные: мне надо было нырять по семь часов в день, меня били, роняли. Один из трюков чуть не закончился для меня гибелью. Вы, наверное, помните сцену, где мой герой прыгает со скалы на борт корабля? Я прыгнул, естественно не на корабль, а в воду в полуметре от судна, пытаюсь вынырнуть и чувствую, что меня затягивает под лопасти винтов. Если бы в тот момент я растерялся, то на поверхность залива, где шли съёмки, всплыла бы кучка фарша из актёра Николая Ерёменко. Кстати, режиссёр фильма ни в какую не желал утверждать меня на роль, он не думал, что герой-любовник, коим меня привыкли видеть, способен потянуть крутой боевик. Пришлось скинуть рубашку и крутануть сальто: вид моих рельефных бицепсов сумел убедить режиссёра лучше любых слов». [источник]

«Друзей много не бывает. Приятелей много, а друзья, они на вес золота». [источник]

«Необычайно рад, что поработал с Иваном Дыховичным в „Крестоносце-2“. Режиссёры ведь боялись преодолеть инерцию моего „красивенького личика“. Иван словно вывернул меня наизнанку, я полчаса смотрел на себя на экране и не узнавал!». [источник]

«В моей юности всё было иначе… Сейчас ведь начинающие актёры свои права очень хорошо знают и, даже не получив ещё роль, диктуют собственные условия. Я же, как плохая проститутка, продать себя толком не умею. Впрочем, в коммерцию не хочу и боюсь подаваться. Я артист и не играю только, когда на диване лежу». [источник]

«Я считаю, что любовь в кино должна быть точно так же режиссёрски поставлена, как и драки». [источник]

«Самый нелепый слух обо мне, что я гомосексуалист! Это, как я понимаю, теперь высшая степень популярности». [источник]

«Кинодраматург Валентин Черных принёс сценарий с ролями для меня и для „старшего“… Отцу вот-вот должно было исполниться семьдесят, и, хотя у меня всегда было ощущение, что по сравнению со мной он мальчишка, в тот момент отец показался каким-то… потухшим. Мне захотелось его встряхнуть. И я рискнул на режиссёрский дебют („Сын за отца“ — прим. ред.). Сам факт моей режиссуры я сегодня расцениваю как испуг: я не привык сидеть без дела, а как раз на эти годы пришёлся и мой „кризис среднего возраста“, и начало падения кинематографа. А поскольку я считаю, что единственное, в чем человечество достигло совершенства, так это в искусстве самооправдания, то я придумал себе тьму самооправданий. Но главное, мне надо было вытащить отца из ощущения старости». [источник]

«Человек просто обязан себя любить, а иначе он ничего не достигнет в жизни. К актёрам это особенно относится. Любовь к себе помогает сохранять уверенность в своих силах, держаться в форме. Если ты закомплексован, ты не способен на поступок. Я призываю всех: любите себя!». [источник]

«Был после роли Жюльена Сореля этап некой истеричности… Но читатели „Советского экрана“ признали меня лучшим актёром года за роль в „Пиратах XX века“, что я воспринял даже с обидой. За Сореля „лучшим“ не называли, а тут… За умение плавать, что ли?». [источник]

«Семья должна быть у каждого, это та пристань, где можно отдохнуть от подвигов, тихо и сонно подрейфовать. Я люблю свой дом, но по натуре я, скорее одиночка, меня угнетает любой коллектив, я рождён жить один. Такие мужчины, как я, не созданы для семейной жизни». [источник]

«Моя внешность — это инструмент, на котором я играю. Это самое дорогое, что у меня есть». [источник]