Государственные тайны фильма «Укрощение огня»

Космические разработки были самой засекреченной темой в СССР, поэтому съёмки драмы «Укрощение огня» проходили под пристальным вниманием органов госбезопасности. Сценаристом и режиссёром первого фильма о советской космонавтике был Даниил Храбровицкий — фронтовик, журналист, автор сценариев к фильмам «Чистое небо» и «Девять дней одного года».

Он считал, что для кино самая важная тема — прогресс человечества, а герои должны быть его факелами — освещать путь, вести за собой, ярко гореть и быстро сгорать… В основу драмы «Укрощение огня» легла биография именно такого человека — инженера-конструктора Сергея Королёва. В фильме он фигурирует под именем Андрея Башкирцева, так как настоящие имена работников космической отрасли в то время были государственной тайной.

Главным консультантом фильма стал конструктор Борис Черток, ближайший соратник Сергея Королёва. Он быстро нашёл общий язык с режиссёром, несмотря на то, что их совместная работа сопровождалась нескончаемыми спорами. Черток стремился к правде жизни, Храбровицкий же был связан пристальным вниманием цензуры — ему приходилось работать очень аккуратно, чтобы съёмки вообще не закрыли. Например, конструктор попытался добавить в сценарий рассказ о репрессиях, которым подвергался Королёв, но ему прямо сказали, что для фильма это не имеет никакого значения… Не вошёл в фильм и серьёзный конфликт конструктора с коллегами — нужно было создать образ талантливых идеалистов, объединённых общим делом. Но всё-таки сценарий был серьёзно переписан, а Башкирцев превратился в собирательный образ — его прототипом стал не только Сергей Королёв, а ещё и конструктор двигателей Алексей Исаев.

Сам консультант фильма в титрах был указан под вымышленной фамилией Костюк.

Режиссёр допускал художественный вымысел только в личных отношениях героев, а всё, что касалось их работы, стремился снять в реальных условиях космодрома Байконур. Для этого ему пришлось долго пробивать заслоны КГБ, которое курировало весь съёмочный процесс, но в конце концов добился специального допуска и на Байконур, и на ракетный полигон Капустин Яр.
На съёмочных площадках сценарий внимательно читали и вносили свои правки и предложения, правда, касающиеся технических моментов. Большинство замечаний было к декорациям — оборудование командного пункта Байконура и центра управления создавалось специально для съёмок и только отдалённо напоминало настоящее. График съёмок зависел от работы космодрома, а в дни испытаний всю съёмочную группу от греха подальше увозили на рыбалку и шашлыки.

Чтобы в объектив не попадали секретные объекты и сооружения, точки съёмок вычислялись с точностью до миллиметра. Операторам приходилось тяжело — секретным было практически всё, а любое лишнее движение камеры могло стать нарушением госбезопасности. Ради выразительного кадра они то и дело снимали непонятные, но завораживающие конструкции, а потом кураторы со словами «мы даже жёнам не рассказываем про то, что вы тут наснимали» вырезали и уничтожили около 1 000 метров плёнки… Руководители съёмок пытались отстоять хоть что-то, но службы космодрома были непреклонны — любой кадр мог привлечь внимание иностранной разведки. Однако, все старты и аварийные пуски ракет были настоящими, чего не показывали даже в документальных фильмах.

Драма «Укрощение огня» вышла в прокат к 11-летию со дня полёта Юрия Гагарина. В фильме роль первого космонавта сыграл один из консультантов фильма, сотрудник Байконура Анатолий Челомбитько. Он был внешне похож на Гагарина из-за чего постоянно попадал в нелепые ситуации — у него просили автограф, шептались за спиной, пытались познакомиться на улицах. Снимался Челомбитько в знаменитом оранжевом скафандре первого космонавта.